О чем писали русские газеты ровно сто лет назад? Вот несколько публикаций, взятых нами из трех разных изданий, выходивших в России в феврале 1915 года.

Турецкая шрапнель

Наш кавказский корреспондент сообщает: «Доставляемые в тифлисские госпитали турки переодеваются в новую одежду, а их лохмотья сжигаются. При сжигании этого тряпья на пылающем костре поднимается такой треск от сжигаемой вместе с одеждой массы насекомых, как будто в костер было положено какое-то взрывчатое вещество».

«Новое Время», февраль 1915 год.

Германское шампанское

Один беглец из Реймса рассказывает следующей забавный случай: «Когда немцы вступили в страну шампанского, они обратились к владельцу одной из наиболее известных фирм с требовашем дать им вина. Заведующему оставалось лишь одно — исполнить требование.— Сколько бутылок нужно вам?» — спросил он.—«Пятьсот дюжин», — ответили немцы.

Вино было им вручено без всякого выражения неудовольствия, и немцы были так этим довольны, что даже заплатили за вино,правда, самую ничтожную цену. Уходя, они снизошли до того, что выразили заведующему свое удовольствие по поводу его сговорчивости.

— Что-ж делать, война — есть война, — ответил он, с лукавой усмешкой покручивая усы. — Впрочем, я должен сказать, что все это вино еще до войны было заказано одной крупной немецкой фирмой и даже деньги за него уже заплачены».

«Русский инвалид», февраль 1915 год.

Из дневника

Нынче день начался грустною приметой —В детской из божницы выпала иконка...Предрассудки?.. — Правда... только в сердце тонкоЗаползла тревога... Я боюсь газеты.Светлых жертв войны, холодных ровных списков,Отчего в них нету жалоб, слез и крика?Оттого-ль, что горе слишком уж велико,Оттого-ль, что счастье слишком уже близко?..Жутко прикасаться к ним пытливым взглядом,Словно к незнакомым снимкам дачной группы,Трепеща, увидеть на полянке рядомКровь и очертанья дорогого трупа...Чай совсем холодный... У окна пылинки,Вспугнутые солнцем, серый тюль соткали...Вот звонок заплакал, словно сиротинка,И шаги в передней тихо зашуршали...Дым в глазах — ведь, кто-то шепчет — «телеграмма»...Боже, отчего поставлен штемпель — «Вильно»?Разорвала... в сердце нарастает гаммаСтраха и надежды... сердце бьется сильно...Ранен. В лазарете... Смятый грозной битвой.Может он калека... может, сон мой быль?Пусть!.. Я со слезами с радостной молитвойПоцелую даже дорогой костыль...

Сергей Михеев

Журнал «Война», февраль 1915 год.