Да разве кто-нибудь прочтет, Всё то, что сказано не нами? Любой души напрасен взлет, Коль сердце - тот же самый камень. Но ты... Пожалуйста, увидь: Живой огонь вместился в слово. Огонь не может разлюбить Вселенной вечные основы. Так что ж, покуда льется блажь, И я от радости немею, Читай, и зри огня кураж! ... Что до любви - просить не смею.
Замолкай, моя тоска, Подыхай, любовь. Мертвым здесь - наверняка Вечная юдоль. Онемей, огонь души! Выплеснись вином! Напои старуху-жизнь Бесконечным сном. Снова стану я летать В синей мерзлоте. Ты не плачь, родная мать. Я вернусь к тебе.
Мне и горе - не беда, Я вернусь, поверь. Только дай шагнуть туда, В звездную метель.
Думаю, Пожалею, Жду, Неверить не смею, Дождусь, Услышу, Целовал, Чувствовал как ты дышишь, Слышишь, Кричу тебе, Не услышишь, Забудешь, Жить как прежде будешь, Знаешь, Это чувство не на что не променяешь, Ведь со временем забудешь, Я буду помнить, А ты вспомнишь? Решишь, Так как тебе угодно, Больно,тупо,безисходно, Не банально, Такого ещё небыло, Будь счастлива, Будь свободна.
Я выпиваю эту полночь взглядом, Молчанием кричащим обжигаясь. В самой себе ломаю все преграды, К самой себе превозмогаю жалость. Счастливой жизни выброшены ставки, Такая жизнь - одна большая ложность. Я просто вижу мир глазами Кафки, И знаю, что такое безнадежность. Прямолинейность снова мне подруга, Себя сдержать - как укротить лавину. Но боль мою - пустили на поруку. И в этом я, конечно же, повинна. О как страшна любви благоговейность, Пред ледяным, неведомым простором! Врагиня снова мне - прямолинейность, И снова мир глядит в меня с укором. Подите прочь! Я не ждала пощады, Но лишь хотела утолиться болью. Ведь клином клин... Чего ж теперь? Не надо - Найду покой в бушующем раздолье. И время не внесет свои поправки, Для тех, кто этот мир душой не принял. А я... смотрю на мир глазами Кафки. И потому - обречена на гибель.
Я - привидение, пройденное по отзвукам дней, По всем площадям неизвестных городов. И сказанное мною становится сильней, Лишь будучи настроенным на любовь. А всё уже выпито, нe замечено, прожито... Иллюзией вылететь бы с края крыши, Сказав напоследок - всего хорошего, И нe услышать ''она нe дышит''. Нe бить наотмашь пустые грани Свирепых снов и реальной жизни, Изображая бурю в стакане, Осточертело бежать от смысла. Глядеть на небо, в пустые росчерки, Читая звездные откровения. А впрочем, и этого тоже нe хочется... А стать бы собою до нe-рождения. Я тогда бы, совсем ничего нe зная, Никогда бы нe думала о тебе. И от яви назойливой ускользая, Растворялась бы дымом во тьме.
Города, обращенные в дьявольский сон, Вынуждают признать запустение. Вырываться отсюда уже нe резон, Ведь повсюду похожие серые стены. И повсюду зима расцветает быльем, И колышется вечность замерзшим бельем, И колотится в жилах истерика - Впереди - ни спасенья, ни берега. Засыпайте, нe ждите - никто нe придет. Ваша радость, как рыба - стучится о лед. Ничего нe случится сегодня. И гирлянды витрин новогодних, Словно змеи ползут, в отражении глаз... Эти шутки, забавы уже нe для нас. Неимущим раздайте веселье, Пусть смеются и давятся дымом осенним, Вспоминая о том, что нельзя Обнажать тишиной небеса. Вновь знакомое слово застряло в груди, Обжигает, кусается - до дурноты. В лексиконе его нe ищи - Нет названия мукам бескрылой души. Умирающей, горькой, - нe нужно дарить Ни надежд, ни иллюзий суровую нить. Все надежды сгорели дотла, Пепелище - метель замела. Объянваренный, сваренный в свежем снегу Этот век пошатнулся, упал на бегу, - А когда-то был весел и звонок, Недолюбленный всеми, ребенок. Безлюбовье! Всевластвуй! Пусть выи склоняют Те живые, что мертвых, как прежде считают - По зиме, по делам, по слогам. И, как тени, бегут по гробам.
Пробирались наощупь зимой заснеженной, Нeрожденные воины своего поколения. Уходили ночью в степи безбрежные, Осознав неизбежность тления. Время меряли шагами-вздохами, Тиками нервными, тактами... В нас умирала эпоха, В небесах появлялись всполохи, Осеняя руины городов неживых. Зарево ран ножевых Загоралось от мыслей шальных. Черные клетки ненужных квартир Убивали нe нами подписанный мир. Истекаюший кровью, навеки последний, зародыш Вселенной, Исчадие алчной тоски, Вкусил поражение в битве смертельной. Когда же обуглились зерна, от плевел Остались одни лишь ростки. А смертные шли, шли, как будто во сне, Смрадно дыша затуманенным воздухом, Нe зная пути, нe мечтая об отдыхе, К себе же подобным рождая презрение. Так же, как будто знали о ближнем Всю подноготную, до самых корней, Плели друг о друге сплетни интрижники, Стражники новых земель. Вам ли пытаться на прочность проверить Железные сваи Земной Карусели? Вам ли грызть, как орехи, века? Подлость и зло - вам известная мера. Прячьте-нe прячьте увечность в веселье, - Вечность - нe ваша река. И любого из вас, хоть сейчас - К награде, К убийству, К изгнанию. К плену... Никто, повторяю, никто - Нe нужен Белой Вселенной.
В самой себе уняв тоску, Веселием нe поживиться. Лишь только раз, упасть рискнув, Нe вознесется к небу птица. Душа слагает небылицы, И вечно мечется в тюрьме. И нe с кем, пламенной, проститься, - Огонь наружу, страх в уме. Душа рыдает - онемей! Нe смей писать о наболевшем. И о возлюбленном - нe смей! Сорвешься вниз - никто нe сдержит. А я - отвесная скала, Я вижу небо, вижу море. Я сотни лет любовь ждала, Считала - в радость, вышло - в горе, Теперь же встала, словно тень, Покрыв собой былые грезы, Счернив обилье новостей Самоубийственной угрозой. Но что мне смерть, когда и в ней Нe каждый обретает вечность. Срази меня хоть сонм смертей - Я и такое нe замечу.
Промелькнувшие дни и годов череда..... Я искала в них то, что уже никогда Нe найти, потому как они без следа Убегают. Лишь лентой струятся дороги. Я нашла только тень, я смотрела в других, Понимая всё то, что заложено в них, И кровавился страхом - написанный стих, И чернели слова - обреченно-убоги. Я дышала на ветер, а тот заводил Монотонную сказку, и горе сулил. Я пыталась бежать, только нe было сил. И стояла, всё так же обласканна ветром. И во мне загоралось надежды тепло. И казалось, что - вот оно, время пришло. И сияло, и пело, и пламенем жгло Позабытое, полуистлевшее лето. Я пыталась поглубже в него заглянуть, Но увидела - пепел и водную муть. Потому как неверен был избранный путь, Потому как был выбор жесток и нечестен. А потом я сказала себе - нe дури, Что нашла - нe твое. Ничего нe бери. ... И кривлялись на сонной заре фонари. И смущали весь мир неизвестной болезнью.
Не торопись. Не торопись встречать весну в метели, Ну что ж ты рвешься, словно в западне? Еще не всё бореи отсвистели. И до весны - сплошная уйма дней. Не торопись, не мучайся напрасно, Пусть из зимовья каждый выйти рад, - В любой дороге - зябко и опасно. Не предвкушай свободу автострад. Еще страну морозит дух февралий, Еще не время для твоих начал. Не рвись, душа: в предвосхищенной рани, Еще никто вестей не получал. Ну что ж ты ходишь изможденной тенью?! Не торопись - а то сгрызет тоска. Еще не время для твоей затеи - Средь будущего - прошлое искать.
Всё пройдет, но останутся в памяти стылой Отголоски безумных, грохочущих снов. Ничего не ждала, никого не любила, Ни о чем не писала позапрошлой весной. - Эти сны мне толкуют иное рожденье, Словно кадры из фильмов, в которых искать Бесполезно друг друга; и верность решенья - Та же самая глупость, которой был рад Неизвестный прохожий, ушедший в туманы, Для которого прошлое - раны рубец. Он посмотрит мне вслед отрешенно и странно. Он вчера осознал, что уже не жилец. Нет, не тот! А другой - изможденный и грубый, Что когда-то мечтал возвратиться назад.. Он словами бросался, - и дергались губы, И слетала тоска на холодный асфальт.
26 дек 2012 в 20:38
прочтет,
Всё то, что сказано не
нами?
Любой души напрасен
взлет,
Коль сердце - тот же
самый камень.
Но ты... Пожалуйста,
увидь:
Живой огонь вместился
в слово.
Огонь не может
разлюбить
Вселенной вечные
основы.
Так что ж, покуда льется
блажь,
И я от радости немею,
Читай, и зри огня кураж!
... Что до любви -
просить не смею.