Его выражение лица приняло серьезный и даже слегка обеспокоенный оттенок. Но продлилось это недолго. Очевидно рассмотрев нужное ему, Доудецимус немного прошел направо и, найдя место с более-менее не отвесным склоном, начал спускаться, держа баланс растопыренными крыльями. Спустя несколько минут, демон уже спустился в лес, и шел под тенью деревьев, шагая по мягкой зеленой траве. Весь путь, спуск Оркус не прекращал думать о жизни. При входе в лес его мысли стали перетекать в довольно мрачное русло. На вопросе самому себе, ради чего он живет, в его сознании всплыла одна сцена из прошлого. Один из совсем редких счастливых участков этого странного существования.

Несмотря на то, что это было счастливое воспоминание, глаза юноши округлились от ужаса, шаг сбился, и парень с несвойственной ему неуклюжестью упал вперед на землю. Опираясь на одну руку, демон стеклянным взглядом смотрел куда-то в пустоту впереди себя. Раз, нехотя попытавшись подняться, он еще пуще округлил глаза и сдавленным, убитым голосом промолвил: "вот тогда было... АААА", - крик, душеубивающий и наводящий странное ощущение непонятного ужаса. Сделав резкий порыв встать, юноша шерканув ногой по земле, замер в полусидящем положении на одном колене, держась руками за голову, взъерошив при этом волосы. Из его горла снова вырвался сдавленный крик. В ярости демон схватился за кинжал и, разрывая криком глотку заорал: "это ты.. ты в этом виноват.. зачем, зачем ты... ". После этого, резко размахнувшись, Оркус запустил кинжал вперед себя.

Красивое оружие по рукоятку ровно вонзилось в массивный ствол далеко стоящего дерева. Доудецимус, запрокинув голову, измученным взглядом посмотрел на ствол дерева, в тени которого он находился, после чего резко встал на ноги и спокойно пошел в сторону ножа. Без особых усилий, вытащив глубоко вошедшее в ствол оружие и печально посмотрев на клинок, обреченным голосом проговорил: "Почему ты такой? Ты уничтожил то, что у меня было, о чем я не имел даже права мечтать, а оно было, было.. черт.. в этом мире для меня теперь осталось только отчаяние". Одарив оружие укоряющим взглядом, демон продолжил свой путь, продолжая думать об устройстве этого никчемного мира. Но пару раз его лицо посещала некая тень мечтательной улыбки, когда юноша вспоминал тот образ, который был практически единственной вещью, не противостоящей демону, а даже ставшей отчасти родной.

При всем при этом это было любо только Оркусу, и мало кто бы понял сейчас значимость этого воспоминания. Шагая через чащу леса, печальный паренек вышел на дорогу и продолжил путь по ней. Не прошло и нескольких минут, как из-за поворота показалась большая телега с людьми, и запряженной в неё лошаденкой. Не желая никому попадаться на глаза, Оркус в мгновение ока скрылся в чаще справа и уже бежал прямо на широкий ствол. Не прошло и секунды, как демон взбежал по отвесной поверхности и уже прыгал с дерева на дерево, обходя телегу. Вынырнув из зарослей на дорогу, Доудецимус обернулся. Люди не могли его видеть и уже были на приличном расстоянии, но парень вдруг изменил свои планы и бросился вдогонку телеге.

Когда расстояние быстро сократилось почти в 2 раза, ехавшая девушка обернулась и, увидев юношу, дернула мать за рукав со словами: "Глянь, какой мОлодец бежит.... красавец…". Мужик, державшие вожжи тоже обернулся, приостановив движение повозки. Все с интересом смотрели на быстро приближающуюся фигуру, но вдруг из за спины показались черные крылья. Мужик моментально схватился за дубину, лежавшую в телеге, а демон резко в два мощнейших прыжка достиг людей и запрыгнул на повозку. Крестьянин попытался замахнуться, но не успел, ибо демон со своей нечеловеческой скоростью в доли секунды схватился правой рукой за конец дубины и ударил ногой посередине деревяшки, одновременно слегка оттолкнув крестьянина левой рукой в грудь. Крепкий мужик от легкого толчка и изумления повалился на спину, а парень, развернувшись на единственной точке опоры - правой ноге, бросив беглый взгляд на девушку с матерью, рванул в их сторону.

Демон проскользнул между ними, схватив с собой корзинку, и убежал по дороге. Скрывшись за поворотом, юноша пошел спокойным шагом, не боясь погони и уверенный, что ошарашенные люди не посмеют следовать за ним. В плетеной корзинке была еда, которая и была нужна демону. Последний раз ел он уже давно, и такая добыча была весьма кстати. Прямо на ходу он жадно откусывал мягкий белый хлеб, а после съел мед и выпил молоко из глиняного горшка. Когда юноша утолил свой голод, он как раз практически добрался до места назначения. Выбросив все, Оркус серьезно и пристально взглянул в чащу слева, как раз в той стороне, куда он смотрел с обрыва. Но дело в том, что у демона было дело, и идти ему было нужно чуть-чуть дальше по дороге, но недалеко было много значащее для него место, в которое его безудержно тянуло. Юноша остановился, в раздумьях перед выбором, куда ему идти.

За окном негромко барабанил по стеклам дождь. Если прислушаться, то может показаться будто дождь что-то шепчет, время от времени меняя интонацию и скорость. Вот и сейчас старик тихонько сидел на кресле и набивал трубку, расслабляясь под музыку ливня. Наконец закончив приготовления, дед с наслаждением закурил и посмотрел вверх. В этот момент он возмущенно думал о не отметившихся во втором раунде участниках. Однако, с этим ничего не поделаешь и надо продолжать конкурс. Старец после очередной затяжки долгой струей выпустил серый как пепел дым, который медленно паря в воздухе, аккуратно сформировался в огромную цифру 3. НАЧАЛО ТРЕТЬЕГО РАУНДА.

Роджер вошел в тихий полумрак своего дома. Окна были зашторены и яркие солнечные лучи едва пробивались сквозь плотную ткань. Мертвец огляделся. Почти ничего не изменилось. На стене висит их с Маргарет фото, когда они ездили на отдых в горы: он нежно обнимает ее, целуя в щеку, а она смеется, ее потрясающие волосы растрепаны, на плечах лежит снег, а в зеленых глазах виден неповторимый живой огонек. На столике у двери лежит телефонный справочник и ее ключи от дома и машины, на ковре пятно от кофе, которое она каждый день обещала вывести… Роджер хмыкнул и прошел в гостиную. Тут также все было как раньше. Шикарная плазменная панель на стене, диван, который они выбирали вместе, на журнальном столике лежит раскрытая книга. Наверняка, в доме также лежат еще две – три штуки, она всегда читала несколько книг одновременно. Все так, словно он и не умирал… А может, так оно и есть?

Зомби еще раз оглядел себя. Нет, все как раньше, вот только, с левой руки пропал кусочек безымянного пальца. Наверное, отвалился в парке, пока он ел мозг той… О, Господи. Не стоит думать об этом. Роджер немного постоял, собираясь с мыслями, которые ускользали от него, словно скользкие рыбешки в реке. Он пытался поймать их за хвост, но в последний момент они как будто утекали и он оставался ни с чем. Наконец, Роджер неуверенно прошел на кухню. Поддавшись странному импульсу, заглянул в холодильник: открытый пакет молока, тарелка с недоеденным сэндвичем, накрытая сковородка, еще немного по мелочи, в морозилке – пачка мороженого. Как обычно, еды было немного. На завтрак хватало кружки чая, обеды были легкими, а почти каждый вечер они с Маргарет ходили в закусочную неподалеку. Ее отец был там шеф-поваром и всегда очень радовался, завидев их. Специально для них всегда был забронирован столик у окна, из которого открывался замечательный вид на Шелтервилль.

Мистер Гимблтон души не чаял в будущем зяте и очень любил приглашать Роджера отдохнуть за игрой в карты вечером, чтобы поговорить о будущем, о прошлом, о настоящем, о футболе, о соседях, о погоде, о новостях в мире, о политике, о науке, о книгах, о кино и о тысяче других не менее замечательных вещей. На кухонном столе стояла чашка Маргарет с недопитым чаем. Из любопытства он заглянул в сервант и с явным удовольствием отметил, что его любимая кружка, подаренная ему на их первую годовщину со дня знакомства, все еще стояла на своем месте. Он в тот день подарил ей восхитительно теплый и мягкий шарф, который она умудрилась потерять во время той поездки в горы. В этом вся Маргарет: чуть-чуть неряшливая, немного ленивая, но одновременно активная и веселая, никогда не унывающая и никогда не дававшая грустить ему.

Как он любил ее чудную улыбку и восхищался крошечной щелкой между передними зубами, которая придавала ей какого-то детского очарования, как он любил прикладываться носом к ее пышным волосам и вдыхать этот неземной аромат, как он любил смотреть в ее изумрудные глаза и улыбаться, зная, что они никогда не расстанутся, как же он любил ее… Из прогнившего горла Роджера вырвался тяжелый медленный стон, который он сам словно и не заметил, погруженный в воспоминания. Они повстречались несколько лет назад, просто встретился взглядом на улице. Его словно парализовало, когда он впервые увидел Маргарет, но она, вопреки всему, не обратила на него почти никакого внимания. Не было такой девушки, которой бы Роджер не понравился, но Маргарет была исключением. Сколько сил он потратил на то, чтобы добиться ее…

Писал ей песни, над которыми она по-доброму смеялась, старался делать подарки, которые она со своей незабываемой улыбкой отвергала, приглашал ее на свидания, раз за разом получая лишь блеск в ее глазах и отказ. Но Роджер не был бы собой, если бы сдался на полпути и, наконец, медленно, шаг за шагом, она открывалась ему все больше. Первое свидание, второе, третье, прекрасный ночной пикник в парке, первый поцелуй, вскоре – первая ночь. И если раньше Роджер был, как ему казалось, просто счастливчиком, то после этого он уж точно стал счастливейшим из людей. Каждый ее вздох был дороже всей его жизни, которую он так нелепо потерял, сам того не заметив. И хотя Роджер где-то в глубине теперь уже небьющегося сердца понимал, что ей не стоит видеть его теперь, он ничего не мог сделать с собой. Маргарет была слишком близка ему, чтобы он мог просто отпустить ее. Размышляя об этом, Роджер проковылял на второй этаж.