Марсал и сам не понимал, откуда знал такую фразу. Наверное, это было воспоминание из его прошлой жизни, о которой он практически ничего не знал. Спустившись в лаз, он опять засомневался на счёт своей безопасности, но в конце концов, он уже не в первый раз отправлялся в подобные походы, поэтому сейчас старался чувствовать себя увереннее.

"Холодно... Темно... Страшно... Какого черта я здесь? И чего мне наверху не сиделось..." бурчал я, продвигаясь вперед по лазу. В руках снова был топор, ножи слегка упирались в живот, а веревки и кошки я уже сложил в рюкзак. Удурчающая атмосфера жутко давила мне на мозги, и порой казалось, что я сейчас закричу и убегу назад, но скрипя зубами, я терпел...

Пройдя несколько метров, Марсал увидел, что ход разветвляется на две стороны. Ничему хорошему это не сулило, так как была возможность заблудиться в лабиринте ходов, если они начнут раздваиваться, пересекаясь с ходами, прорытыми другими червями. Впрочем, нужно было надеяться, что подобных ответвлений не будет слишком много. Оба хода, в принципе, ничем друг от друга не отличались, поэтому не было разницы, по какому из них продолжать путь

Сначала мне показалось, что разницы между лазами не существенна, но затем я решил, что допускать такой легкомысленности не стоит. Подойдя к развилке, я стал тщательно вслушиваться в каждый лаз, а также постарался определить откуда дует, а откуда нет

Из правого хода доносился небольшой, едва заметный холодный ветерок, но в принципе от левого он почти не отличался, разве только что сворачивал под большим углом

Включив свою интуицую на полную катушку, я подумал ещё раз. Впрочем долго думать не пришлось - я правша, а следовательно все склоняется к тому, что это знак, значит надо идти направо. Я и сам понимал, что это глупо, но все же... Потихоньку перебирая ногами, я начал красться в правую сторону...

Марсал прошел не меньше километра по лазу снежного червя. На пути ему не встретилось ни одного разветвления ходов, а значит, не было опасности заблудиться.
За всю свою жизнь в этой ледяной пустыне Марсал не подобрал ещё ни одного новичка. Все они доставались "снежным волкам", у которых была система постоянного слежения за их прибытием. Чтобы поймать новичка, надо сначала заметить фиолетовое свечение, а затем, сломя ноги, бежать туда и успеть увести его до прибытия "снежных волков".
После того как Марсал в очередной раз подзарядил цилиндр и его призрачный зеленоватый свет озарил своды ледяной пещеры, человек увидел то, что искал: под коркой льда отчетливо различались грозди ярко-красных ягод размером с ноготь большого пальца каждая (ход свободный)

"Так, так... Помоему всё слишком хорошо. Вдруг эти черви начали эволюционировать? Вдруг они сделали засаду на эти ягодки?" подумал было я, а затем сам себе дал пощечину - паниковать без повода, это уже чересчур, даже для такого местечка. Никуда не торопясь, я подошел к ягодам и стал думать как бы лучше их пособирать, чтобы не повредить

Обычно, чтобы достать изо льда ягоды, Марсал использовал нож, но подойти могли и топор с молотком

Топор с молотком я решил всё же отложить, а верней засунуть за спину, затем я вынул ножики и потихоньку начал отковыривать заветные ягоды, стараясь не потерять ни одной, попутно оглядываясь по сторонам

Ягоды сидели на тонких, но чрезвычайно прочных бесцветных нитях. Иногда, когда нитей было слишком много, Марсалу не удавалось их оборвать, и тогда приходилось рубить ножом.Все, кого знал Марсал, называли красницу ягодами, и только один старый Бисаун упорно и упрямо продолжал твердить, что это вовсе не растение, а насекомые, живущие большими колониями и питающиеся отходами жизнедеятельности снежных червей. Именно поэтому спелую красницу можно было отыскать только в лазах, покинутых снежным червем не более пяти дней назад. Когда червя поблизости не было и насекомым нечем было питаться, красница впадала в состояние анабиоза, превращаясь из спелых, налитых соком "ягод" в сухие, сморщенные, совершенно непригодные в пищу комочки. На этот раз Марсалу повезло – он нашел большое скопление спелой красницы.

Он слышал, что "снежные волки" давили ягоды, добавляли в нее закваску и оставляли стоять возле теплогенератора, в результате чего настой начинал бродить и через неделю превращался в слабоспиртовой напиток. Но в хибаре старого Бисауна из красницы варили только компот да еще для вкуса добавляли в лепешки и кашу из закваски. Марсал набрал уже почти полный мешок красницы, когда неожиданно над головой у него что-то тяжко ухнуло. Марсал непроизвольно втянул голову в плечи, хотя и понимал, что, если своды лаза обрушатся, у него в любом случае не будет ни малейшего шанса остаться в живых. Ледяная корка, покрывающая стены, выдержала удар, зато метрах в ста от того места, где находился Марсал, сверху посыпался снег – сам собой открылся еще один выход из лаза, – и Марсал успел заметить, как по стенкам уходящей вверх ледяной трубы скользнул розоватый отсвет. Ошибки быть не могло: где-то совсем неподалеку объявился новичок(ход свободный)