Взгляд парня остановился на ярких бордовых шторах по бокам от огромных окон. "Да… Многое изменил я в этом месте, с тех пор как сам стал другим…" - грустно подумал Лестат, с виду паренек со спокойным и рассудительным характером. Затем он взял со стола фужер и неспешной походкой прошел к стоящему напротив камина дивану. На софе лежала красивая женщина в белом кружевном платье с драгоценными инкрустациями. Казалось, она спала, но если приглядеться по лучше, то без труда можно определить, что девушка медленно умирает, умирает от большой потери крови – это было заметно по ее побледневшей коже и едва слышному мелкому дыханию. С правой руки девушки, откинутой под неестественным углом вниз, редкими алыми каплями срывалась кровь. На полу под рукой в тягучей того же цвета лужице одиноко лежала черная роза, дьявольски манящий подарок Лестата. Рана на запястье красавицы почти запеклась, но парень резким движением ногтя соскреб корку и равнодушно наполнил бокал кровью.

Он встал, повернулся к стене и, кратко кивнув своему отражению в зеркале, начал с наслаждением, смакуя каждую каплю, пить этот, внешне похожий на вишневый сок, напиток. На ледяной поверхности зеркала сейчас отражался молодой парень лет двадцати. Глубокие темно-карие глаза, выразительные брови, прямой нос и тонкие черты лица делали юношу очень привлекательным. Длинные, идеально зачесанные назад волосы и фамильный перстень с кровавым рубином на пальце без слов говорили о том, что их владелец принадлежит к аристократии и дворянскому сословию. На графе был его привычный лощеный черный костюм с яркой красной рубашкой под ним, а на ногах до блеска начищенные черные туфли. Рядом на спинке стула аккуратно лежал такой же черный плащ с отороченным воротом. На первый взгляд обычный представитель золотой молодежи, который отдает предпочтение черному, если бы не высохший белесый цвет кожи, слегка светящийся в темноте.

Да, Лестат был вампиром – холодным кровожадным убийцей, который боится дневного света и питается кровью своих жертв. Именно кровь наделяет их нечеловеческой силой и временно придает их коже обычный человеческий цвет, к тому же кровь это единственное чем им можно питаться. Сейчас парень с грустью вспоминал те моменты, когда был еще человеком. Вспоминал как в детстве с друзьями с криками и ором носился по длинным коридорам замка, играя в различные игры. Вспоминал, как в первый раз брат вложил ему в руки шпагу и учил фехтовать, как затем через несколько лет таких уроков убил своего первого противника на дуэли из-за пустякового повода: не поделили куртизанку из публичного дома. В восемнадцать лет он стал местным кутилой и ловеласом, девушки буквально с ума сходили от его внешности и обаяния, нередко юный Лестат становился предметом их ссор и споров. В кабаках он всегда был душой компании и имел славу отъявленного дуэлянта, так как каждую неделю обязательно кого-нибудь убивал

Через пару месяцев после совершеннолетия неизвестная болезнь сразила его родителей, братьев и сестер. В живых остались только он и слуги. В этом раннем возрасте он стал владельцем всего имущества семьи Валуа. После тяжелой потери Лестат не выдержал и с головой окунулся в бутылку, пытаясь залить свое горе. Он пил, пил и пил. И в итоге растерял всех своих друзей, от него разбежались слуги. Постепенно замок приходил в упадок, это уже был не тот великолепный дом графа Валуа как раньше. И вот, в один из прохладных вечеров сентября в темном переулке его укусил вампир, который впоследствии стал обучать его быть вампиром. После этого момента они каждую ночь выходили на охоту, Лестат очаровывал своим шармом жертв и с легкостью выпивал их. Девушки даже не подозревали, что умирают, когда он нежно целовал их в шею. Став вампиром, молодой Валуа вышел из запоя, нанял слуг и привел замок в порядок, только обставил уже все в более мрачных тонах.

Лестат допил кровь и небрежно швырнул бокал в камин. Сегодня было ровно пять лет с того момента, как он стал вампиром, и сегодня должно было произойти важное событие, он чувствовал это всем своим естеством. Лестат одел плащ, резко запрыгнул на подоконник, растворил окно, и, почувствовав дуновение ветерка в лицо, устремился во тьму. Где-то в ночи его мысленно звала любимая...

Девушка сидела на деревянном крыльце и рисовала пальцем на дорожной пыли улыбающуюся рожицу. Стирала носком потрепанного ботинка и рисовала снова. Был ли тому виной начинающийся ветер или настроение самой художницы, но рожица никак не хотела принять добродушное выражение - улыбка выходила ехидной и, казалось, укоризненной.
Девушку звали Ника. В свои семнадцать она казалась совсем ребенком. Худенькие плечи под клетчатой рубашкой на пару размеров больше, невысокий рост и лицо в мелких веснушках. =>

Дело близилось к вечеру, впрочем, в это время года на Земле царил мягкий сумрак. Солнце, болтающееся в красноватом небе, словно в брусничном киселе, бросало тусклые блики на волосы девушки. Придавало длинным белокурым прядям розоватый оттенок. А когда-то, говорят, небо было голубым. Сейчас на планете почти не осталось этого цвета. Мир был красно-бурым и рыжим, серым и желтым, как выцветшая фотография. Изменились и люди. Не было больше голубых и зеленых глаз. Серые, словно растущая под скупым солнцем трава, желтые, будто песчанник. Ника смотрела на мир красновато-рыжими глазами, цвета скал, протянувшихся на многие мили к востоку от города. =>

Но в ее глазах, в отличии от мертвого камня, плясала жизнь, искрами освещая бледное лицо.
Город постепенно затихал. Сейчас только в пабах, где пьет с радости, с горя или просто от скуки добрая половина города, кипела жизнь. Скоро улицы совсем затихнут, только редкие патрули законников будут прохаживаться по ночным улицам.
Решительно поднявшись на ноги Ника топнула по очередному из своих ехидно улыбающихся рисунков, подняв клубы пыли и принялась отряхивать штаны. Свободные, камуфляжной расцветки. Такие были у многих в городе - то, что нашлось на базе, обнаруженной учениками Совета той весной.

Как же ей хотелось попасть в Совет. Ученики получали доступ к городской библиотеке. Из старого мира сохранилось довольно много книг, но страницы их были изъедены временем, а потому закрыты для простых людей. А те сокращенные, переписанные от руки копии, которые изучали в школе не устраивали девушку. Ее очень много не устраивало в этом мире, хотя, казалось бы, все так хорошо и налажено. Продумано на шаг вперед. Через несколько недель она закончит школу и будет работать на "землях" - островке, который камень и пескок не смогли или еще не успели захватить. Не самая веселая перспектива. Впрочем можно стать официанткой в баре. Ника невольно поморщилась, допустив такую мысль. =>

Девушка не торопилась домой. Она уже пропустила ужин, но не боялась получить нагоняй. Родители привыкли к самостоятельности дочери. На маленькой кухне ее ждет оставленная ей тарелка, прикрытая бумагой. Хотя нет. На земле сейчас небыло бумаги, только та, что пришла из старого мира. Тонкие, черные шершавые листы на которых теперь писали, получали из листьев местного низкорослого кустарника, похожего на водоросли. Стебли этого растения шли на изготовление грубой ткани. =>

Оставалось пройти совсем немного. Скоро покажется паб с идиотским названием "Пьяный Карл", а потом улочка вывходит на мощеную камнем (благо, этого добра хватает) городскую площадь. От площади улицы разбегаются во все стороны и нужно только свернуть в свой маленький проулок. Девушка прибавила шаг.

Нож, красивый, душа так и радуется, от тонкости и изящества узора, это скорее даже антикварный кинжал, поражающий и завораживающий своей красотой, изумительнейшим блеском, но те, кто знают что это за кинжал, будут бежать стремглав от него, не говоря уже о хозяине. Тысячи раз по красивому лезвию стекала чистая кровь, зачастую и невинная. Обладателя ножа не было видно, ибо он стоял в тени, неподвижно, как статуя, держа это дьявольско красивое и адское оружие. ВЗМАХ, О_О будто серебряная искра пролетела, описала дугу, у любого бы в этот момент сердце екнуло и замерло, молниеносно лезвие двигалось в живую плоть и... и... кинжал замер.