По просьбе “МК” Институт военной истории Минобороны РФ подготовил справку о материальных пожертвованиях граждан фронту в годы войны. Честно говоря, мы и сами удивились, узнав, какие масштабы благотворительности вызвал в народных массах пример Ферапонта Головатого. Уже к апрелю 1943 года 274 сельских патриота передали государству на покупку вооружения 36,5 млн. (!) рублей. Все средства в основном были сданы на выпуск самолетов и танков. Так, землячка Головатого колхозница Селиванова пожертвовала фронту 300 тысяч руб., грузин Башарули — 150 тысяч, узбек Шахназаров — 270 тысяч, азербайджанец Сулейманов — 250 тысяч, казахи Баймагометов, Букебаев и Кабдулаев — в общей сложности почти 800 тысяч руб.
Вскоре волна пожертвований докатилась и до творческой и технической интеллигенции. Михаил Шолохов передал фронту присужденную ему Сталинскую премию за “Тихий Дон”, Корней Чуковский и Алексей Толстой внесли на покупку самолетов по 100 тысяч руб., Александр Твардовский и Лебедев-Кумач — по 50 тысяч. Кукрыниксы совместно с поэтами Михалковым и Маршаком построили на свои средства танк “Беспощадный”, который, кстати, благополучно дошел до Берлина. Конструктор Яковлев, вдохновленный примером Головатого, внес на покупку сконструированного им же самим самолета 150 тысяч руб.
В стороне от всенародного почина не оставались даже дети. В мае 1943 года в редакцию одной из омских газет пришло письмо от 6-летней дочери фронтовика-танкиста Ады Занегиной, которая просила опубликовать ее предложение юным горожанам собрать средства на строительство танка и назвать его “Малютка”. В редакцию стали потихонечку поступать деньги. В итоге набралось 160886 руб., на которые и был построен “малютка” “Т-60”.
К слову, фронту сдавали не только деньги. Например, на воронежский почтамт поступил пакет с золотыми монетами — “для защитников родины”. В бандероли, полученной саратовским отделением Госбанка, обнаружился серебряный прибор с золотыми монограммами. В Днепропетровске одна жительница передала в отделение Госбанка бриллиантовое ожерелье стоимостью 10 тысяч руб. В Туркмении женщины республики собрали и сдали фронту 7360 серебряных и золотых украшений.
Ссылка на пост
21 июн 2012 в 15:44
Самым важным фактором было нараставшее сближение Троцкого с германской военной разведкой (отделение III Б), которая под руководством полковника Вальтера Николаи уже сотрудничала с приобретавшими все большее влияние органами, подведомственными Генриху Гиммлеру.
До 1930 г. агент Троцкого Крестинский получил от германского рейхсвера приблизительно 2 млн. золотых марок. на финансирование троцкистской деятельности в Советской России в обмен на шпионские сведения, предоставленные троцкистами германской военной разведке. Впоследствии Крестинский показал: «Начиная с 1923 по 1930 г. мы получали каждый год по 250 тыс. германских марок золотой валютой. Примерно 2 миллиона золотых марок… До конца 1927 г. выполнение этого соглашения шло, главным образом, в Москве. Затем с конца 1927 г. почти до конца 1928 г., в течение, примерно, десяти месяцев, был перерыв в получении денег, потому что после разгрома троцкизма я был изолирован, не знал планов Троцкого, не получал от него никакой информации и указаний… Так продолжалось до октября 1928 г., когда я получил от Троцкого, который в то время был в ссылке, из Алма-Аты письмо… В этом письме содержалось указание Троцкого о получении немецких денег, которые он предлагал передать или Маслову, или французским друзьям Троцкого, то есть Росмеру, Мадлене Паз и другим.
Я обратился к генералу Секту. Он был к этому времени уже в отставке и не занимал никаких постов… Он вызвался переговорить с Гаммерштейном и получить деньги. Деньги он получил… Гаммерштейн был в тот период начальником штаба рейхсвера, а с 1930 г. стал командующим рейхсвером».
В 1930 г. Крестинский был назначен заместителем комиссара иностранных дел и переведен из Берлина в Москву. Его отъезд из Германии, наряду с внутренним кризисом, который тогда происходил в рейхсвере в результате усиливавшегося влияния нацизма, снова задержал на время поступление немецких денег к Троцкому. Но Троцкий в этот период был уже накануне заключения нового, расширенного соглашения с германской военной разведкой.