Много вёрст у меня за спиною, Много радостей, бед и тревог. Кое-что было понято мною, Но чего-то понять я не смог. Есть в печалях былых и отрадах На минувшие тайны ответ, - Но и сам я собой не разгадан, И ключей к мирозданию нет. Я, как брата, весь мир обнимаю, Все обиды прощаю ему, - Но и в нём я не всё понимаю, И, быть может, вовек не пойму. До сих пор - как во сне или в детстве - Жизнь в единое не сведена, И в цепочке причин и последствий Не сомкнуть основного звена.

Любовь минувших лет, сигнал из ниоткуда, Песчинка, спящая на океанском дне, Луч радуги в зеркальной западне... Любовь ушедших дней, несбывшееся чудо, Нечасто вспоминаешься ты мне. Прерывистой морзянкою капели Порой напомнишь об ином апреле, Порою в чьей-то промелькнёшь строке... Ты где-то там, на дальнем, смутном плане, Снежинка, пролетевшая сквозь пламя И тихо тающая на щеке.

Забывают, забывают - Будто сваи забивают, Чтобы строить новый дом. О великом и о малом, О любви, что миновала, О тебе, о добром малом, Забывают день за днём. Забывают неумело Скрип уключин ночью белой, Вместе встреченный рассвет. За делами, за вещами Забывают, не прощая, Все обиды прошлых лет. Забывают торопливо, Будто прыгают с обрыва Иль накладывают жгут... Забывают, забывают - Будто клады зарывают, Забывают - как сгорают, Забывают - будто жгут. Забывают кротко, нежно, Обстоятельно, прилежно, Без надсады и тоски. Год за годом забывают - Тихо-тихо обрывают У ромашки лепестки. Не печалься, друг сердечный: Цепь забвенья - бесконечна, Ты не первое звено. Ты ведь тоже забываешь, Забываешь, забываешь - Будто якорь опускаешь На таинственное дно.

О, не лети так, жизнь!.. Слегка замедли шаг. Другие вон живут, Неспешны и подробны, А я живу, мосты, Вокзалы, ипподромы Промахивая так, Что только свист в ушах!.. О, не лети так, жизнь!.. Мне сорок с лишним лет. Позволь перекурить Хотя б вон с тем пьянчужкой. Не мне, так хоть ему Немного посочувствуй, - Ведь у него, поди, И курева-то нет!.. О, не лети так, жизнь!.. Мне важен и пустяк. Вот город, вот театр, Дай прочитать афишу, И пусть я никогда Спектакля не увижу, Зато я буду знать, Что был такой спектакль!.. О не лети так, жизнь!.. Я от ветров рябой. Позволь мне этот мир Как следует запомнить, А если повезет, То даже и заполнить Хоть чьи-нибудь глаза Хоть сколь-нибудь собой!.. О, не лети так, жизнь!.. На миг, но задержись!.. Уж лучше ты меня Калечь, пытай и мучай, Пусть будет все: болезнь, Тюрьма, несчастный случай, - Я все перенесу, Но не лети так, жизнь!..

Не ревнуй меня к одиночеству, Этой ревности я не пойму. Иногда человеку ведь хочется Одному побыть, одному. Не кори, что порою рассветною, В ясной утренней тишине С рощей, с тропкой едва заметною Я встречаюсь наедине. И, шагая в утреннем свете, Вижу счастлив и одинок, То, чего бы ни с кем на свете Увидать бы вдвоем не смог. Нет, отшельничества не жажду я, Не стремлюсь я от света во тьму - Иногда просто хочется каждому С миром встретиться одному.

Буду я грустить или не буду, Только клином не сошелся свет, Верю, что когда-нибудь забуду, Думать я, что лучше в мире нет И покой сердечный мне не нужен, Позабыв свою былую грусть Я в другую, что тебя не хуже, Как мальчишка по уши влюблюсь Но боюсь, что рано или поздно Памяти, тяжелой на подъем, Вновь напомнят и цветы, и звезды, О существовании твоем. Вот тогда то, возвратясь в долины, Где текли прошедшие года, Я пойму, что свет сошелся клином, На тебе одной и навсегда

Младенец кашку составляет Из манных зерен голубых. Зерно, как кубик, вылетает Из легких пальчиков двойных. Зерно к зерну — горшок наполнен, И вот, качаясь, он висит, Как колокол на колокольне, Квадратной силой знаменит. Ребенок лезет вдоль по чащам, Ореховые рвет листы, И над деревьями всё чаще Его колеблются персты. И девочки, носимы вместе, К нему по воздуху плывут. Одна из них, снимая крестик, Тихонько падает в траву. Горшок клубится под ногою, Огня субстанция жива, И девочка лежит нагою, В огонь откинув кружева. Ребенок тихо отвечает: "Младенец я, и не окреп! Ужель твой ум не примечает, Насколь твой замысел нелеп? Красот твоих мне стыден вид, Закрой же ножки белой тканью, Смотри, как мой костер горит, И не готовься к поруганью!" И, тихо взяв мешалку в руки, Он мудро кашу помешал, - Так он урок живой науки Душе несчастной преподал.

Раньше был он звонкий, точно птица, Как родник, струился и звенел, Точно весь в сиянии излиться По стальному проводу хотел. А потом, как дальнее рыданье, Как прощанье с радостью души, Стал звучать он, полный покаянья, И пропал в неведомой глуши. Сгинул он в каком-то диком поле, Беспощадной вьюгой занесен... И кричит душа моя от боли, И молчит мой черный телефон

Он приметил её в весеннем саду На берегу крутом – Кого ты ждёшь? – Не тебя я жду, А того, кто придёт потом. Ни о чём больше он её не спросил,он ушёл и, забыв покой, Все просторы мира исколесил – Но не встретил второй такой. До сих пор он помнит её ответ, До сих пор он в неё влюблён. Одиноко живёт он на склоне лет. И всё круче, всё круче склон. И она – одна, до сих пор – одна. И не в радость ей отчий дом… В весеннем саду не знала она, Что никто не придёт потом.

Если б так поэта измучила,
он
любимую на деньги б и славу выменял,
а мне
ни один не радостен звон,
кроме звона твоего любимого имени.
И в пролет не брошусь,
и не выпью яда,
и курок не смогу над виском нажать.
Надо мною,
кроме твоего взгляда,
не властно лезвие ни одного ножа.
Завтра забудешь, что тебя короновал,
что душу цветущую любовью выжег,
и суетных дней взметенный карнавал
растреплет страницы моих книжек...
Слов моих сухие листья ли
заставят остановиться,
жадно дыша?
Дай хоть
последней нежностью выстелить
твой уходящий шаг.

Выбегу,
тело в улицу брошу я.
Дикий,
обезумлюсь,
отчаяньем иссечась.
Не надо этого,
дорогая,
хорошая,
дай простимся сейчас.
Все равно
любовь моя -
тяжкая гиря ведь -
висит на тебе, куда ни бежала б.
Дай в последнем крике выреветь
горечь обиженных жалоб.
Если быка трудом уморят - он уйдет,
разляжется в холодных водах.
Кроме любви твоей, мне
нету моря,
а у любви твоей и плачем не вымолишь отдых.
Захочет покоя уставший слон -
царственный ляжет в опожаренном песке.
Кроме любви твоей,
мне нету солнца,
а я и не знаю, где ты и с кем.

Владимир Маяковский
ЛИЛИЧКА!
Вместо письма
Дым табачный воздух выел.
Комната -
глава в крученыховском аде.
Вспомни -
за этим окном
впервые
руки твои, исступленный, гладил.
Сегодня сидишь вот,
сердце в железе.
День еще - выгонишь,
можешь быть, изругав.
В мутной передней долго не влезет
сломанная дрожью рука в рукав.