Нога попрежнему ныла. Боль накатывала волнами, снова и снова вгрызаясь своими клыками в плоть. Это было невыносимо. В такие минуты Эвансу хотелось лишь одного: поскорее забыться, сбежать от боли как можно дальше, то и дело оглядываясь на ее скалящуюся морду. Она никогда не отпустит свою жертву, однажды отхватив такой лакомый кусок. Будет упиваться его трусостью, с каждым разом сильнее пронзая все естество. А он всякий раз будет забиваться в мутный угол своих грез.
В этот раз все было не так. Эванса вырвали из его мирка. А он утащил за собой и свою боль. К его чести, стоило признать, что за эти несколько лет он научился уживаться с ней. Концентрироваться на мелочах. Надавите на свежую рану, если хотите причинить кому-то боль. Продолжайте делать это постоянно, изо дня в день, и это уже не будет приносить стольких страданий.
Боддер лишь едва заметно морщился. Стул он себе выбирал из двух соображений: максимальная дальность от всех и в то же время максимальная эффективность отражения нападения на нанимателя. Лук в таком узком пространстве ни к чему, он стоял рядом со стулом. Там же покоился и походный мешок. А вот клинок был наготове: левая рука лежала на рукояти. Он не был параноиком, отнюдь. Но этих людей он не знал, а работу привык выполнять тщательно. Эванс снова обвел всех взглядом, опуская глаза всякий раз как кто-то отвечал ему тем же. Все что ему оставалось это дождаться пока все разойдутся, чтобы снова забыться. Ведь вся ночь еще впереди.
Ссылка на пост
ts 9 дек 2012 в 13:40