Поезд прибыл в 17:35, точно в срок. Восемь сотрудников тайной полиции сопроводили делегацию до кордона. Обильно потеющие охранники торопливо поставили печати на пропусках и открыли ворота.
- Ваша фамилия? – спросил Клавикус Зурзмансор.
- Питер… Лотсхейм, сэр!
- Почему не проверяете наши паспорта?
- Мы Вас знаем в лицо, сэр!
- Вы на карандаше.
Чиновники удалялись и слышали позади недоумённые шептания «а что значит – «на карандаше?»
Делегацию встретил Айзек Вронски – один вид этого мужчины вызывал доверие: идеально выглаженный и точный по размеру костюм, белые как молоко перчатки, зачёсанные назад блестящие лаком волосы. Галстук висит точно вертикально, три запонки через семь миллиметров каждая, прямоугольные очки надеты будто по уровню. Только вот за всей этой математической точностью и статичной лакированностью теряется лицо Дворецкого. Сколько не смотри на Айзека, всё равно кажется, что, вот, выйдет он из комнаты, а в памяти останется только этот смокинг, запонки и блестящие туфли, и не вспомнишь, карие или голубые у него глаза, толстые или тонкие губы, смуглая или бледная кожа. Одним словом, профессионал.
Граждане Га-Морры встретили делегацию празднично. На площади Послушания разыгрался концерт: неумелые трубачи, пианисты и баянисты пытались выдуть, выбить и выжать из старых инструментов какой-то марш, полицейский хор запевал «танкисты, летчики и снайпера стоят за Правду, ура-ура!», женщины же одетые в красные платья танцевали хоровод вокруг чиновников. Проводили в Дом Правды делегацию отрепетированными громогласными аплодисментами.
Ссылка на пост
ts 3 мар 2015 в 23:41