Адам принялся собираться. Взял из сумки Тима спички с бумагой, завернул в один лист тушку скорпиона и аккуратно положил ее сверху так, чтобы не повредить хвост.
Потратил еще немного времени собирая побольше сухого хвороста, чтобы соорудить из него лежак. Бережно перенес на него тело юноши. На закрытые глаза Тима он положил две монетки, найденные в складках плаща.
Еще с четверть часа спустя Карр пошел прочь, а за его спиной полыхал погребальный костер. Это последнее, что Адам мог сделать для мальчика.
Хотя оставалась еще и карта. Тим не рассказывал про своего отца и Адам не был уверен, что ему стоит направляться на его поиски. Но с другой стороны, не все ли равно, куда теперь идти? Под ногами Карра открыт путь, который может привести в любую точку великой Пустоши, так чем дорога на карте хуже любой другой? Да и если этого хотел Тим…
Сначала доктор собирался пойти на север, чтобы помочь, если в перестрелке кто-то пострадал. Но здраво рассудив, что живых там скорее всего больше нет, а мертвым он помочь не в силах, он направился в сторону Житогора.
Ссылка на пост
ts 12 авг 2012 в 12:53
- Хм, куколка, да я просто хочу те... Ай, да чёрт с ним! Пошли ко мне, у меня в комнате есть, что выпить, тебе понравится! - пробасил бородатый и отвратительно загоготал, после чего вновь приобхватил девушку своей здоровенной ручищей и повлек её за собой обратно в таверну, правда внутри он пошёл не в зал, а на второй этаж, где, видимо, располагались жилые комнаты
Спустя минуту наша героиня была уже в полутемной полной отвратительных запахов комнатке, где из предметов мебели были только стол, стул, кровать и старый сломаный комод. Незнакомец неловким движением сбросил с себя куртку прямо на пол, причём краем глаза Марина заметила, что в ней, во внутреннем кармане лежал внушительных размеров пистолет, затем взял со стола бутылку какого-то пойла и, бесцеремонно вырвав из рук девушки двустволку, вручил ей сей сомнительный напиток:
- Ну ты это, выпей, а я пока схожу ещё возьму,, - произнёс бородач, ущипнул оторопевшую Орлову за мягкое место и вышел из комнаты, довольно кряхтя и похрюкивая